О поморах

Отрывок из книги А.А Жилинского “Крайний Север европейской России”, 1919 г.

Кемский уезд населяют великоруссы— „поморы” и карелы. Население уезда в 1913 г. 46 442 чел. Карелы населяют западную часть Кемского уезда, прибрежье Белого моря— русские.

Поморы живут в селениях и деревнях, расположенных большею частью при устьях рек, на расстоянии друг от друга иногда от 20—40 верст. Наружный вид поморских селений говорит о значительном благосостоянии жителей. Домашний склад жизни поморов носит патриархальный характер. Поморы религиозны. Поморье— гнездо староверства-беспоповщины, и между поморами оно значительно распространено.

Раскол Поморья имеет глубокие исторические корни. Приверженцы “древнего благочестия”, ярые противники “новшеств“ известного Никона, спасались бегством в дремучих лесах Севера. Поморье издревле составляло вотчину Соловецкого монастыря, стоявшего во главе раскола в XYII веке. Даниловский скит, на р. Выге, объединял раскол Поморья. В укладе жизни поморов до сих пор видны следы старообрядчества.

Православные поморы приглашают старух старообрядок петь панихиды, наделяют их деньгами и богато угощают. Для этой цели у некоторых поморов вся посуда разделяется на староверскую и мирскую. Староверы считают грехом есть или пить из одной посуды с православными. Староверство, по понятиям населения, будто бы способствует достижению счастья и богатства. По своему характеру— староверство грубое, закоснелое в дебрях Поморья, различных толков, среди которых имеют себе место самые извращенные н дикие понятия. У поморов много поверий и суеверий. Верят они и в домовых, водяных, колдунов, в наговоры… Тяжелый кошмарный сон помора объясняется не иначе, как “душил хозяин”— домовой. Каждая неудача в хозяйстве приписывается тому же “хозяину”. В этих случаях прибегают к силе “Креста” или “Святой Воды”, а чаще всего к колдуну, который помогает наговорами.

Знахарство сильно распространено в Поморье и имеет самые нелепые виды. Выросло оно благодаря общим некультурным условиям жизни населения, у которого пет ни школ, ни медицины. Насколько велик штат знахарей, можно судить по тому, что почти все они не берутся за лечение человеческого организма в целом, а избирают какую-либо специальность. Знахари в большинстве случаев при лечении употребляют в качестве медикаментов — сахар, корку хлеба, соль, уголь и т. п., маскируя якобы целебное значение их нашептываньем и причитаньем; при некоторых болезнях они пользуют больных исключительно заговором.

Форм и текстов заговоров у знахарей бесчисленное множество, с грубоискаженными религиозными оттенками: “Стану благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами под восточну сторону. Под восточной стороной стоит часовня. В этой часовне стоит Антипа зубной бог, помолюсь Антипе, зубному богу: “Антипа, зубной бог, сходи на буево, на буеве лежит мертвый мертвец, спроси у этого мертвеца, не болят ли у него жилы, зубы п.не тоснут ли у него скулы”. Ответил мертвый мертвец Ангипе, зубному богу: “не болят мои жилы, зубы, не тоснут мои скулы”. Так бы не болели у больного раба (имя), не болели бы жилы, зубы, не тоснули бы у него скулы. Аминь“. Воск кладется на зубы, щепотка соли, растворенная в воде, выпивается, корка хлеба и сахар съедаются натощак рано утром.

При кровотечениях и ранах знахарь туго повязывает последние, а при чтении заговора величает больного не по отчеству, а но имени матери, напр.: „Иван Марфич”. Для предупреждения развития водобоязни знахари прижигают места, укушенные бешеным животным, раскаленным железом несколько раз. Водобоязнь лечат исключительно заговором. Для этого берут корку хлеба таких размеров, чтобы можно было написать на ней слова заговора. Посредине корка ставится чернилом крест, а по сторонам ее “Ис. Хр.” и “Н. К .” Когда слова заговора написаны на корке, знахарь-заговорщик, поставив перед иконами зажженную свечку, становится, как и человек, обратившийся к нему за помощью, на колени перед образом и прочитывает следующие слова: “Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Арон, Аарон, Линор, Етдинор, Каклинор, Дельфин, Дедельфинор, Деа, Деус, Лицион, Визион, Ваон, Квнон, Реквион, Калькаро, Рокс, Прекс, Ироко, Веракс, Тазас, Салюс, Деус, Мене… Амен” . “Боже, в помощь моювонми”… На корке приписывается также и день святого. Она съедается больным натощак в течение трех дней.

Особенно любимым средством лечения среди крестьянского населения считается кровопускание. Болен ли кто какой-либо внутренней болезнью, суставным ли ревматизмом, пли общим недомоганием, слабостью, он терпеливо ждет прихода мезенских коновалов, которые посещают самые отдаленнейшие углы губернии и, кроме прямых своих обязанностей, охотно пускают кровь у людей. Для этой цели они имеют маленькие топорики, которыми делают насечки на разных частях тела, и выпускают но нескольку фунтов крови. Лечат знахари и знахарки от всех болезней. О результатах лечения говорить не приходится.

Поморы очень любят полечиться и пока еще не состарились и окончательно не ушли от всего “мирского” охотно обращаются и к фельдшерам. В большом ходу среди поморов лечение вывозимым из Норвегии “ехреllег’ом” и употребление “спуска”— смеси из разной дряни. Спуск употребляется, главным образом, от “порчи” “глазом”. Открытое лечение для староверов— грех. Староверки, как бы больны ни были, часто отказываются от медицинской помощи. Наблюдаются случаи, когда староверы являлась на фельдшерские пункты с собственным ведром воды в рунах, из боязни “обмирщиться” , напр, при полоскании рта с больными зубами. Самые нелепые сцены здесь граничат, прежде всего, с убеждением: “так жили отцы и деды”… Среди поморов много больных венерическими болезнями, а также язвами желудка и гортани, вызванными, по-видимому, употреблением гнилостной трески и поранением костями органов.

Характер помора энергичный, смелый, поморы общительны, гостеприимны. Среди поморов не мало настоящих богачей; у последних находится в долгу большинство рядовых поморов. По своей смышлёности и отважности, поморы не имеют себе равных среди русских. Море – это жизнь помора. С раннего возраста поморы привыкают к морю. С 10-12 лет идут они уже на тяжелые мурманские промыслы вместе со старшими. Не отстают и женщины от своих мужей в умении обращаться с судами и своим бесстрашием. В то же время поморки очень мягкосердечны и ласковы. Свою речь они щедро пересыпают эпитетами: “красно солнышко”, “дружок, “родименький” и т. п. Даже скотину свою называют не иначе, как “пестронюшка”, “карюшко”. Зато при ссорах поморки прямо зверски дики. Красивый своеобразный костюм поморок, состоящий из широчайших длинных сарафанов, собранных повыше талии в аккуратные мелкие складки, и сорочек с глубоким вырезом у ворота и широкими длинными рукавами, туго охватывающими
руки у кисти, в последнее время все больше и больше заменяется обыкновенным городским платьем.

Поморы очень чистоплотны. Свой дом они содержат весьма опрятно. Любят ходить в баню особенно пред праздниками. Помор очень любит почитать пли послушать рассказы бывалых
людей о том, “как люди на белом свете живут“ . Велико у поморов пристрастие к вину. Всякое начинание, каждый шаг его обыденной жизни сопровождается попойкой: “привильное”, “отвальное“ , “путевое”, и так без конца. Страшная приверженность к водке нашла себе выражение даже в современных нелепых и преимущественно пошлых частушках-песнях Поморья, с развитием городского и заводского влияния на Поморье, заменивших собою дивные поморские песни. В нежных тонах воспевалась в поморской песне жизнь северянина — при… “глубоком морюшке”, “во чужсй далекой сторонушке – окиян-море“, — и все события поморской жизни находили себе яркое
выражение в песне. Простота и глубокое содержанке этих песен составляет истинную народную поэзию, все более и более вытесняемую с севера нудней крикливо-грязной частушкой, распеваемой под “тальянку“ .
Среда всякого рода увеселений поморской молодежи самое видное место занимают вечеринки, на местном варечия “вецерины” , которые начинаются со дня приезда поморов с Мурмана и продолжаются с небольшим перерывом до Великого поста.

Свадьбы имеют в Поморье определенный сезон между святками и Великим постом. Объясняется это тем, что лето мужчины проводят на Мурмане и приезжают обратно только осенью. Свадьба начинается сватаньем, которое выполняют обыкновенно самые близкие жениху люди, чаше всего родители. Сосватанные жених и невеста устраивают прощальную вечеринку для товарищей и подруг. В некоторых селениях Поморья существует обычай в ночь накануне свадьбы “водить на гулянье кругом” жениха и невесту. Последние, окруженные огромной толпой девушек и парней, с песнями гуляют по улицам села, нередко вечером с зажженными фонарями, которые носят будущие шафера. Началом же поморской свадьбы считается, так называемое “рукоданье” рукобитье). На свадьбу приходят женщины, вспоминают о красных днях своего девичества и вместе с невестой плачут и причитают о горьком житье-бытье замужней женщины-поморки. В Поморье причитания являются неизменными спутниками свадебных и похоронных обычаев. В каждом селении Поморья имеется целый штат “подголосиц” , назначение которых состоит в том, чтобы помогать плакать и причитать. Подголосицы получают денежное вознаграждение и почести. Обыкновенно к церкви стекается все население, чтобы посмотреть, “как невеста с женихом будут держаться у венца”. Мужчины приходят в церковь с заряженными ружьями и встречают “свадебный поезд” оглушительными залпами. По прибытии в дом жениха, невесте на голову одевают расшитый золотом поморский повойник, что означает вступление в женское житье “подначальное”. Иногда сменяют и весь костюм из опасения, что на него во время венчания попал “дурной глаз” . Встречают гостей чаем, рыбниками из всевозможной соленой рыбы, шаньгами, пирогами, дессертом. Водка истребляется в невероятном количестве. По слогам стариков-поморов, в прежние времена свадьбы справлялись целую неделю, при чем на каждый день полагались особые причитания и обрядности.
Поморская свадьба со всеми ее традициями за последнее время начинает вырождаться.